За все надо платить, думал он,
ничего не получают даром,
и чем больше ты получил,
тем больше нужно платить,
 за новую жизнь надо платить
 старой жизнью…

Братья Стругацкие,  «Гадкие лебеди»

Юля вышла из своего домика и поежилась от холода: конец сентября, несмотря на обманчиво яркое солнце, был концом сентября. На Среднем Урале погода в сентябре менялась быстро, если в середине месяца ещё можно было расхаживать под теплыми лучами в легоньком свитере, то конец месяца уже вполне мог быть отмечен появлением «белых мух». Правда, это не мешало впоследствии октябрю взять реванш в виде недельки, а то и двух, относительно тёплых и солнечных дней, но по сути уже ничего не меняло – дело неумолимо шло к зиме.

Лови картошку

Утро было солнечным и душным. Демьян потянулся и открыл глаза, через  простые, белые занавески в небольшую комнатку старого деревенского дома проникал яркий солнечный свет. Утро было не только душным, но и явно добрым. Вернее, утром это время было по городском меркам, по деревенским понятиям 9 часов —  это уже день в полном в разгаре. Мягко поскрипывала старая панцирная сетка, где-то между занавеской и оконной рамой яростно жужжала муха. Очередной день каникул начинался так же, как и все остальные.

Вопрос: Кто?

— Вы знаете, в чём самая главная ошибка тех, кто начинает интересоваться историей бункера?

— И в чём?

— Они задают вопрос:  Зачем? А правильнее задавать вопрос: Кто?

— Не понял.

Из  полностью открытых окон, в  кабину влетал горячий воздух, никаких тебе кондиционеров,  ЗиЛ 5423- это русская машина, созданная не для комфорта, а для работы. Передачу на одну ниже, двигатель взревел от добавившихся оборотов, уверенная рука повела тягач с прицепом на обгон.

Дядя Веня

Утро было серое и не по-летнему прохладное. В такое утро хорошо никуда не торопиться, как следует выспаться, неспешно позавтракать, и пойти прогуляться по тихим улочкам какого-нибудь маленького городка. Света лежала в спалке и во что-то усиленно залипала в интернете. Демьян полусидел, полулежал в водительском кресле, допивая кофе из большой керамической кружки с надписью HAPPYREDDEER и детским рисунком оленя.

Бункер

— Да, Ань! Спасибо! Давай тогда послезавтра, я жду звоночка вечером, с подтверждением, а с утра на погрузку встаем. Ага, ага! И тебе хорошего дня, золотце, пока-пока!

-Ну, значит Мурзик, тема такая – Демьян постукивал пальцами по рулю и задумчиво поглядывал на погасший экран смартфона – тема, значит, такая: сегодня и завтра точно ничего, послезавтра есть загрузка на Красноярск, там частичная разгрузка, дозагрузка и на Новосиб. Геморойно, но ничего лучше нет – лето. Эх лето-лето, лето – это маленькая жизнь.

История, которую я хочу рассказать вам сегодня, она  достаточно простая, можно даже сказать, в чем-то забавная. Забавная, если читать её дома, сидя в удобном кресле, с чашечкой или рюмочкой в той или иной степени горячительного. Вот и человек, который мне её рассказывал под водочку и шашлычок, тоже посмеивался. Почему? Я думаю, наш мозг при встрече с неведомым или (и) опасным, всегда пытается нас защитить.   Обернуть пережитый стресс шуткой.

Очкарик

Лес казался бесконечным. Он бежал, бежал, не разбирая дороги, запинался, падал в жгучие заросли крапивы, не обращая внимания на полыхающую огнем от ожога кожу, вскакивал и бежал дальше. Разумеется, за ним никто не гнался. Он никому не был нужен. За сорвавшимся с крючка мальком никто не будет гнаться на моторной лодке. Но он бежал, бежал просто потому, что уже не мог остановиться. Дикий и свирепый ужас гнал его через темный, незнакомый лес, гнал без цели и направления. Просто, чтоб оказаться как можно дальше от того страшного места, в которое он пришел сам, по доброй воле.

И пусть мне вечер зажигает свечи
И образ твой окуривает дым,
Но не хочу я знать, что время лечит
Что все проходит вместе с ним

В.С. Высоцкий.

Он открыл дверь своим ключом, как всегда, как делал это почти каждый будний  вечер, в их  двадцатипятилетней семейной жизни. Полумрак прихожей и тишина, лишь из приоткрытой входной двери в квартиру проникал холодный белый свет, с лестничной площадки. Казалось, ничего не изменилось: вот её пальто на вешалке соседствует с его рабочей курткой, пара женских зимних сапог делит обувницу с тяжелыми ботинками. На угловых полках разбросан всякий хлам: связка ключей от дачи,  какие-то магазинные чеки, перчатки…  Холодный белый цвет, смешиваясь с полумраком, создает для всего этого причудливые тени. Словно это не та  квартира, в которой они прожили четверть века, а выставочный зал какого-то странного музея современного искусства. 

Соляры надо?

— Так, держи докУменты, пломбу повесили, можем ехать. Я думаю: мы сейчас за город выедем, там, ближе к Киселевску,  стоянка хорошая есть, заночуем, а завтра прямо с утра на Новосиб двинем.

— Я что-то так и не могу понять, реально между Новокузнецком и Абаканом нет прямой дороги, и ехать только через Новосибирск? Это же крюк… я даже не знаю, что-то около тысячи километров, да?